Когда каскадеры плачут

В день съемок милиция с раннего утра перекрывает дорогу, и маляры с краскопультами, заряженными черной гуашью, принимаются за дело.
 
Но я всего этого не вижу, потому что занят последними приготовлениями двух автомобилей: разгружаю их максимально, вынимаю задние сидения, запаску, инструмент, подгоняю под себя специальные гоночные ремни «Пилот» с охватом тела крест-накрест, сливаю из баков весь бензин и заливаю всего по пять литров «экстры».

Подвески у машин уже усилены: на рычаги приварены дополнительные отбойники, стоят более мощные пружины и амортизаторы, в рессоры добавлено по одному листу  спасибо тем самым коллегам-испытателям, что оказались в Ялте, без их рук и запчастей мы бы пропали.
 
В течение всего этого процесса меня мучит лишь одна мысль: кусок дороги непосредственно перед трамплином слишком извилист для того, чтобы разогнаться на нем от души. Да к тому же в одном месте его пересекает ручей, а те, кто ездил в Крыму, знают  мокрый крымский асфальт подобен мылу.
 Ну вот, вроде все готово. Оживает режиссерский мегафон: «Приготовиться к съемке! Все  на места!»
 
Мама родная! Только теперь я замечаю в полном объеме все то, что съехалось и сбежалось сюда ради нескольких моих прыжков: «скорая помощь», пожарка, две машины ГАИ с матюгальниками, десятка два инспекторов, оцепивших двухсотметровый кусок дороги со всех сторон, а зевак, зрителей, пляжников  облепили все окрестные камни и выступы!

И все смотрят на меня и боже, как восторженно смотрят  две модельного вида девахи в купальниках так просто меня облизали и уже пожирают взглядами. «Ребята, все вы меня еще вчера не заметили бы ни на пляже, ни в городе!  кричу я им мысленно.  Закройте рты, не каскадер я, а случайно сюда попал, все это должно достаться Витьке, а не мне!..»
 
Сажусь в синенький дохленький «Москвичок», еду на старт, где милиционеры, вытянувшиеся от трамплина цепочкой, должны передать взмахом руки команду режиссера: «Мотор!».
 Еще мгновение  ревет двигатель, мой «сигнальщик» поднимает руку, и машина бросается вперед!

Бросается... Какой «тупой» двигатель! За секунды разгона он выматывает мне всю душу и расстраивает так, что на трамплине я даже не смотрю на спидометр  одна досада. Приземление  довольно деликатный удар о дорогу и небольшой кусок ее для торможения.
 
Останавливаюсь, отстегиваю ремни, ступаю дрожащими, слабыми от возбуждения ногами по асфальту.Ну как?  раздается громовой голос Голубева. Он спрашивает через «матюгальник» гаишной «Волги».Расстроенно машу рукой. Подходит:
 — Что случилось?
 — Мотор барахло, еле коптит.

Читайте также